На углу Покровского бульвара там, где Подколокольный переулок перетекает в Гостину гору, раскинулась старинная усадьба с четырёхпилястровыми ионическими портиками (Покровский бульвар, дом № 18/15). Ещё в XVIII веке каменные палаты вместо прежнего деревянного дома построил здесь, возле стены Белого города, двоюродный дед Л. Н. Толстого граф Фёдор Андреевич Толстой, библиофил, член Общества любителей российской словесности. В пожар 1812 года усадьба сгорела, и через шесть лет владение перешло к купцу, чаеторговцу Андрею Сидоровичу Карзинкину. На старых фундаментах Карзинкин построил новый дом с двухэтажным флигелем во дворе. От старинных палат сохранились только обширные сводчатые подвалы, располагающиеся под всем немалым владением. И почти двести лет в этом живут представители одной семьи.
Вид на Подколокольный переулок и усадьбу Хитрово
Легендарные Карзинкины.
Известнейшая купеческая фамилия – им принадлежала Большая Ярославская мануфактура. В Москве Карзинкиными была построена «Большая Московская гостиница», впоследствии вошедшая составной частью в гостиницу «Москва», и снесённая в 1970-е годы, целый ряд доходных домов.
В Москве о Карзинкиных слагали легенды: «<…> Тоже вот эти рысаки да автомобили — не признавал их [Карзинкин – А. Д.]. Ну, может, раз в год, а то и два возьмет извозчика. А то все пешочком, все пешочком. Тут не скупость. Тут укрепление ног. Нежностям не потакал. Ему этого пирожного и не показывай. Он лучше ломтик черного хлебца с солью съест — тут пользительнее будет. И шинпанского ему не надо. Он водочки по препорции выпьет и закусит добре — оно и будет ему на здоровье. Ну, а всё же был чудачок. Бывало, увидит нищего:
— Эй, живая душа на костылях! На-ко вот тебе, поди, дерни шкалик. — И подает нищему семь копеек. А нищий и рад: отчего не дернуть? С нашим, мол, удовольствием.
Вот он поскорее идет в кабак, а Корзинкин не отстаёт от него.
— Я, говорит, хочу посмотреть, как ты водку будешь пить. Ну, а нищему что?
— Хочешь? Ну и смотри. Идём вместе.
Вот и приходят в кабак. Требует нищий шкалик, пьёт, а Карзинкин смотрит на него и морщится.
— Ну как? — спрашивает.
— Хорошо! — говорит нищий. А Карзинкин смеётся:
— Вот то-то и есть, — говорит. — А то согнулся в три погибели.
Вот видишь, какая его забава была. Ну, только больше шкалика не поднесет, да и не всякому нищему подносил, а глядя по человеку. Зря деньги не швырял. Жил скромно. Ну, и скаредом не был, над копейкой не дрожал, бедному человеку не отказывал, помогал. А к Пасхе и Рождеству особое подаяние было. Только тут он не касался, не его забота была: жена распоряжалась, она уж знала, что и куда послать. По тюрьмам да по замкам целые возы подаяния посылала.
В середине XIX века в карзинкинском доме на Покровском бульваре частенько устраивались литературно-музыкальные вечера, на которых бывали А. Н. Островский, К. С. Станиславский (Алексеев). Именно на домашней сцене Карзинкиных состоялось первое выступление Константина Сергеевича. Ставили комедии Н. В. Гоголя «Женитьба», в которой Станиславский играл роль Подколесина. Об этом дне знаменитый режиссёр вспоминал годы спустя: «В последнем акте пьесы, как известно, Подколесин вылезает в окно. Сцена, где происходит спектакль, была так мала, что приходилось, вылезая из окна, шагать по стоящему за кулисами роялю. Конечно, я продавил крышку и оборвал несколько струн. Беда в том, что спектакль давался лишь как скучная прелюдия к предстоящим веселым танцам». Ночью найти мастера для починки рояля было невозможно, и танцы состоялись под аккомпанемент будущего корифея сцены, которому пришлось самому петь все вальсы и польки.
На рубеже XIX-XX веков домом владел Андрей Александрович Карзинкин. Дочь его Елена Андреевна, талантливая художница, вышла замуж за писателя Телешова. По семейному преданию знакомство их состояла совсем неподалёку – на Покровском бульваре.
«Телешовские среды».
И в 1913 году Телешовы переезжают с Чистопрудного бульвара на Покровский, на первый этаж старинного карзинкинского дома. Сюда же переезжают и знаменитые «телешовские среды» — литературный кружок, возникший ещё в 1899 году. И. А. Бунин, А. И. Куприн, Л. Андреев, К. Д. Бальмонт, В. Я. Брюсов, В.В.Вересаев, Н.Г.Гарин-Михайловский, В. А. Гиляровский, М. Горький, В. Г. Короленко, А. Н. Толстой, И. С. Шмелёв, В. Г. Лидин, Б. А. Пильняк и многие другие – весь цвет русской литературы начала ХХ столетия – были постоянными участниками «сред». Здесь, в уютном дворовом флигельке М. Горький читал свою пьесу «На дне», играл на рояле С. Рахманинов, Ф. Шаляпин призывал своих друзей послушать его именно тут: «Здесь меня послушайте, а не в Большом театре – там я за деньги пою!». Часто наведывались живописцы А. М. Васнецов, И. И. Левитан, К. К. Первухин.
Вид на Ивановскую горку и Кремль из окна Практической академии
Молодым литераторам участники «сред» высказывали всю правду без стеснения. «Это не значило, конечно, во что бы то ни стало огорчать автора, — вспоминал Н. Д. Телешов. — Но если он бывал достоин порицания, то уже выслушивал всю горькую правду без снисхождения; разумеется, в тонах дружеских и не обидных, хотя решительных и беспощадных… Но эти резкие отзывы не портили наших добрых отношений, а, наоборот, сближали нас в действительно дружеский кружок».
Второй этаж занимал брат Елены Андреевны Александр Андреевич Карзинкин со своей женой, балериной Большого театра итальянкой Аделиной Джури.
Вместо дома — комната.
После 1917 года дом, естественно, отобрали, но «милостиво» отдали одну комнату. Правда, большую – 52 кв. метра. Там и поселилась немалая семья Телешовых-Карзинкиных. Усадьбу превратили в коммуналку, даже в подвалах устроили жилые комнаты. Ещё несколько лет, до 1922 года, собирались «телешовские среды», а потом угасли… Уехали заграницу Шаляпин и Бунин, новая жизнь разбросала по сторонам постоянных участников.
Николай Дмитриевич много пишет, сотрудничает с Наркоматом просвещения. В 1920-е годы он создал Музея Московского художественного театра и долгое время был его первым и бессменным директором. На квартире Телешова часто проходили заседания членов городской комиссии «История московских улиц» Общества охраны памятников истории и культуры Москвы. Недаром намного позже, в 1980 году, в дом на Покровском бульваре, на первый этаж, по соседству с квартирой писателя, въехало МГО ВООПИК.
Дом на Покровском бульваре
Квартира-музей
А потомки писателя живут в старой квартире и сейчас. И в ней музей, уникальный музей в жилой квартире. Здесь сохранилось почти всё так же, как было во времена «телешовских сред»… Картины в старинных рамах на стенах, граммофон возле камина, тросточка, оставленная здесь когда-то давно Иваном Буниным, гранки его «Тёмных аллей», коллекция пёрышек, которую собирал Николай Дмитриевич, дореволюционная пишущая машинка, за которой он работал. И люди – дружелюбные, милые люди – потомки Телешова. Вот только фамилия их пишется уже давно, ещё с 1920-х годов, по ошибке паспортистки, через букву «е» и с ударением на первый слог — Телешевы. Музей общественный, помощи от государства никакой. Выручают киношники, снимают здесь подлинные интерьеры начала ХХ века. А в первые послеперестроечные годы пришлось даже козу завести, приспособив под сарай бывший туалет.
И пусть не каждый день, но в дни культурного наследия и музеев, 18 апреля и 18 мая, двери квартиры широко открыты для всех желающих. Сюда обязательно стоит придти, прикоснуться к давно ушедшей эпохе, пройтись по старинным подвалам, послушать интереснейшие рассказы радушных хозяев.
[1] Рассказ маляра Андрея Степановича (фамилия неизвестна), старика лет шестидесяти записан Евгением Захаровичем Барановым летом 1925 г. Из книги «Московские легенды». Стр. 172-176. Глава «Карзинкин».
С восторгом сообщаю,что открыла для себя ещё одного преинтереснейшего человека!Изумительный рассказчик, с неподдельной любовью к предмету исследования и профессиональным уважением к своему адресату. Хочется непременно все увидеть своими глазами:и то,что описывается,и того,кто обо этом повествует!
