Необычные места в Москве: Хомякова роща

Немало было в Москве в начале ХХ века садов, парков, бульваров, но было одно необычное место в Москве, эдакий зеленый оазис — в самом центре Первопрестольной, на углу Петровки и Кузнецкого моста шумела листьями на ветру «Хомякова роща». История её возникновения хорошо известна благодаря В. А. Гиляровскому. Но Владимир Алексеевич, конечно, был журналистом и посему не совсем верно интерпретировал события, да к тому же излишне демонизировал образ владельца этой «рощи». При обращении к архивам история эта начинает играть несколько иными красками.

Впрочем, всё по порядку. Обширное владение по Петровке между нынешними Копьёвским переулком и Кузнецким мостом ещё с конца XVIII века принадлежало старинному дворянскому роду Хомяковых.

В конце XIX столетия его хозяином был Алексей Степанович Хомяков, родственник и полный тёзка известного поэта, философа, основоположника славянофильства. Сам Хомяков здесь не жил – ему принадлежал ещё и прекрасный особняк на Новинском бульваре, снесённый в советское время. Там ныне стоит здание посольства США.

По красной же линии Петровки в хомяковском владении стояли два здания. Одно – каменное трёхэтажное, построенное в 1824 году, возможно, по проекту знаменитого зодчего Осипа Бове и сохранившееся до наших дней. Второе – деревянное двухэтажное, возведённое ещё до наполеоновского разорения и чудом уцелевшее в пожар 1812 года.

В этом деревянном доме в разные годы находились и другие необычные места в Москве —  знаменитая на всю Москву кондитерская Люке, в которой в 1826 году  на празднестве по случаю начала выпуска журнала «Московский вестник» присутствовали А. С. Пушкин, Е. А. Баратынский,  Д. В. Веневитинов, А. Мицкевич и другие литераторы, и популярный в театральных кругах трактир «Щербаки», воспетый тем же Гиляровским, и многочисленные магазины.

В 1896 году Хомяков подал прошение о дозволении сноса старого здания и постройки нового каменного четырёхэтажного. В связи с этим Городской Управой Алексею Степановичу было указано, что «Высочайше утверждённая красная линия… пересекает напополам» старый деревянный дом и тем самым «образуется площадь в 55,5 квадратных сажен, подлежащая отчуждению» (ЦГИА г. Москвы, фонд 179, оп. 21, № 1859). Вследствие чего новое здание необходимо было строить меньшей площадью.

На тот момент вопрос так и остался неразрешённым, но спустя год в деревянном доме Хомякова произошёл взрыв газа. Строение получило серьёзные повреждения и восстановлению не подлежало. Разрешение на новое строительство было дано, но в других границах, с учётом упомянутой уже новой красной линии по Кузнецкому переулку (в 1922 году Кузнецкий переулок был присоединён к улице Кузнецкий мост и сейчас является её начальным отрезком – между Большой Дмитровкой и Петровкой).

К 1900 году Хомяковым здесь было возведено прекрасное здание в стиле раннего модерна по проекту известного московского архитектора И. А. Иванова-Шица. На первом этаже разместилась банкирская контора «Г. Волков и сыновья», во втором и третьих этажах расположился мебельный отдел универмага «Мюр и Мерилиз». Часть помещений была отдана под жилые квартиры. В советские годы в этом доме, надстроенном двумя этажами, некоторое время жил учёный и писатель B. A. Обручев — автор романов «Земля Санникова» и «Плутония». Здесь же в 1977 году проходили съёмки целого ряда эпизодов замечательного фильма Э. А. Рязанова «Служебный роман».

Но вернёмся в начало ХХ века.

Сразу после постройки дома в 1900 году Хомяков открыл тротуар вдоль Кузнецкого переулка. В августе того же года Алексей Степанович пытался передать городу и всю отчуждённую землю, не дожидаясь оплаты, но Управа не приняла её, поскольку вопрос о стоимости земельного участка решён не был.

Тут-то и начинается самое интересное.

Дело «Об отчуждении у Хомякова земли для расширения Кузнецкого переулка» рассматривалось Московской Городской Думой неоднократно (ЦГИА г. Москвы, фонд 179, оп. 21, № 1859) .

В частности,  24. 10. 1900 года было принято решение  «уполномочить Городскую Управу ходатайствовать установленным порядком об отчуждении из владений А. С. Хомякова участка земли мерою 55,5 кв. сажен под расширение Кузнецкого переулка» и «просить Городскую Управу совместно с Финансовой Комиссией рассмотреть вопрос об определении цены за указанный участок».

Хомяков запросил за свою отчуждаемую землю цену из расчёта 1000 рублей за одну квадратную сажень. Управа с этой ценой категорически не согласилась и, в свою очередь, предложила 150 рублей. Всё дело в том, что в то время в соответствии с действовавшим законодательством существовало два способа оценки земли: по «местным ценам» и по «доходности». 150 рублей за одну квадратную сажень – это как раз и была «местная цена», установленная Управой. При этом не учитывалось местонахождение владения: в центре города или на окраине, во второй линии домов или в первой. Впрочем, не только Хомяков, но и многие гласные Городской Думы полагали, что цена эта явно занижена. Рыночная цена в этом районе города колебалась от 250 до 400 рублей, а в целом ряде случаев устанавливалась и выше. Алексей Степанович вполне разумно напоминал думцам, что в 1892 году при покупке земли на том же Кузнецком мосту у братьев Третьяковых в рамках всё того же Указа о новых красных линиях городом была назначена цена в 520 рублей за сажень. Но там речь шла о совсем небольшом участке в три квадратные сажени. А здесь Хомяков терял одних только витринных окон, выходящих на самую дорогую улицу Москвы, семь погонных саженей. И немалую прибыль от сдававшихся внаём торговых помещений. Тем ни менее, грабить свой родной город Алексей Степанович не собирался, а потому упал в цене до 700 рублей за сажень плюс бесплатные «иллюминаторы» (световые окна в подвал, расположенные на тротуаре по периметру дома, за которые город ежегодно брал определённую плату). Несмотря на это в московских газетах началось активное шельмование Хомякова.

В конце концов, было принято решение создать оценочную комиссию и на основании её выводов установить окончательную цену.  Заметим, Хомяков к этой комиссии отношения не имел, это была инициатива исключительно города! После ознакомления с выводами комиссии у гласных Городской Думы волосы встали дыбом.

В Протоколе по оценке земли отмечалось, что до 1897 года на указанном участке находилось хоть и «очень старой стройки и довольно ветхое деревянное с антресолями строение», занятое магазинами и меблированными комнатами, но, несмотря на ветхость, дом этот приносил владельцу «изрядную прибыль». Так, только с магазина Товарищества механической обуви, занимавшего часть первого этажа, в период с 1889 по 1897 год было получено прибыли более 60 000 рублей. А это было далеко не единственное доходное помещение в здании. Основываясь на нормах доходности владения, комиссия установила цену в 224 775 рублей за отчуждаемый участок. Это почти в шесть раз(!) превышало цену, предложенную Хомяковым.

Выводы комиссии городом были опротестованы, и создана новая комиссия. И что же она? А она полностью подтвердила оценку первой.

Хомяков «вследствие недоразумений с Городской Управой» закрыл тротуар, который впрочем, спустя некоторое время вновь открыл. А участок в те самые 55,5 квадратных саженей обнёс сперва деревянной, а потом «проволочной оградой» и на нём высадил «несколько деревьев и кустарников». Этот-то уголок живой природы, москвичи и прозвали «Хомяковой рощей».

Следует отметить, что помимо «недоразумений с Городской Управой» Хомяков всё это время продолжал совершенно незаслуженно подвергаться нападкам со стороны газетчиков: он стал героем многочисленных фельетонов, на него рисовали карикатуры. Естественно, теперь уже и он требовал за свою землю 4 050 рублей за квадратную сажень (что соответствовало тем самым 224 775 рублей за участок), закладывая сюда и «нравственное удовлетворение за понесённые им нападки и глумления».

Вопрос зашёл в тупик.

В 1904 году Городская Дума рассматривала вопрос «о возможности отказаться от приобретения городом участка земли, отчуждаемого из владения владельца Хомякова». В результате было вынесено постановление о том, что, увы, отказаться «оснований не предоставляется». Всё дело в том, что ещё в январе 1902 года был издан соответствующий Высочайший Указ, которым, в частности, было установлено следующее: «Для расширения Кузнецкого переулка гор. Москвы оказалось необходимым изъять из владения дворянина Алексея Хомякова земельный участок, пространством пятьдесят пять и пять десятых квадратных сажен. Вследствие сего Повелеваем: сделать надлежащие распоряжения к отчуждению в собственность названного города для указанной цели означенного участка и в вознаграждении за оный, из городских средств, поступить на основании общих узаконений об имуществах, отчуждаемых по распоряжению Правительства».

Спорить с императором думцы не решились. Тем более что прав-то в этом деле был именно Хомяков.

Шли годы. «Роща» на углу Петровки и Кузнецкого переулка продолжала шуметь…

И только к 1911 году вопрос был решён. За 38 850 рублей, т. е. за те самые 700 рублей за квадратную сажень, которые просил Хомяков ещё десять лет назад, участок был приобретён городом. Память о «Хомяковой роще» сохраняет треугольное расширение теперь уже пешеходного Кузнецкого моста перед Петровкой. В праздничные дни здесь устраиваются ярмарки и… растут кусты. Правда, ныне уже в кадках.

А имя Алексея Степановича Хомякова с лёгкой руки горячо, кстати, любимого мною В. А. Гиляровского продолжают совершенно несправедливо спрягать и сегодня, как сутяжника и злостного спекулянта правами городского землевладельца, запрашивавшего «баснословную сумму» за свою законную собственность.

Ради торжества исторической справедливости в этой статье и изложены те фактические обстоятельства, которые имели место в действительности.

Больше интересных фактов  и рассказов и необычных местах в Москве  — на прогулках МоскваХода с Алексеем Дедушкиным