В начале XX века Аркадий Францевич Кошко был личностью легендарной. Именно он создал первую в России уникальную по точности картотеку преступников и разработал особую систему идентификации личности, взятую затем на вооружение Скотлонд-Ярдом. В Москве он возглавлял сыскную полицию и уголовный розыск Российской империи с 1908 по 1917 год.
В 1908 году был принят “Закон о сыскной части”, в крупных городах страны было создано 89 сыскных отделений, тогда Кошко и назначили руководителем.
Известность он получил после дела об ограблении в Успенском соборе. Преступление получило широкий резонанс, заинтересовалась даже царская семья.
Весной 1910 года некто пробрался в Успенский собор Московского кремля. Но на выходе он случайно наткнулся на солдата. Поэтому скрылся. Преступника не удалось обнаружить, но Аркадий Францевич предположил, что он где-то прячется.
Собор взяли в оцепление. Прошли два дня, многие уже начали думать, что преступник улизнул тайным путем. Но Кошко категорически стоял на своем. И вдруг на третьи сутки полицейские слышали шорох и увидели упавший сверток.
Еще более громкие звуки послышались из-за иконостаса. И вскоре оттуда выполз мальчишка лет четырнадцати. Увидев полицейских, он тут же свалился в обморок.
Вором оказался Сергей Семин, ученик ювелира, который просидел три дня за иконостасом, питаясь просфорами.
После революции Кошко пришлось эмигрировать, стало известно о его грядущем аресте. Временное правительство упразднили полицию и выпустили сотни преступников на свободу. Спустя время Кошко уехал в Турцию с семьей, открыл детективное агентство, дело только начало набирать обороты, как поползли слухи о том, что турецкое правительство выдаст всех эмигрантов.
Снова пришлось переезжать, теперь уже в Париж. Но денег на открытие детективного агентства уже не было. Отказал Кошко и Скотланд-Ярду, поскольку не собирался становиться британским подданным.
Вот что он писал в своих мемуарах: «Тяжелая старость мне выпала на долю. Оторванный от родины, растеряв многих близких, утратив средства, я, после долгих мытарств и странствований, очутился в Париже, где и принялся тянуть серенькую, бесцельную и никому теперь не нужную жизнь. Я не живу ни настоящим, ни будущим — все в прошлом, и лишь память о нем поддерживает меня и дает некоторое нравственное удовлетворение».
Подробнее о жизни москвичей в прошлом — на прогулках МоскваХода поистории московского быта. Знакомьтесь с нашим расписанием и подписывайтесь на рассылку!
